Я мысленно одернул себя.

— Готов? — резко спросил я. — Тогда поехали.

Мы вновь отправились к дому Ярингтона. Лошади, полные сил, бодро цокали по дороге. Добравшись до цели нашего путешествия, мы привязали Сьюки и Бытие к изгороди. Подспудно я побаивался того, что ночью мальчик действительно мог сбежать. В таком случае моя мягкость обернется потерей важных свидетельских показаний. Но Тимоти был в конюшне и все так же сидел на перевернутом ведре рядом с лошадью. Он снова плакал, и из его левой ноздри выдулся здоровенный зеленый пузырь.

— Доброе утро, Тимоти, — приветливо поздоровался я. — Это мой помощник. Его зовут Барак.

Мальчик смотрел на нас испуганными глазами.

— Как здесь, однако, холодно, — ворчливо проговорил Барак, видимо вспомнив о собственном неустроенном детстве.

— Хочу тебе кое-что предложить, — сказал я мальчику. — Хочешь работать у меня, на кухне и в конюшне? Как ты на это смотришь?

— Спасибо, сэр, — просиял мальчик, — я буду стараться изо всех сил!

Я набрал в грудь воздуха.

— Но есть одно условие.

— Какое, сэр?

— Ты должен рассказать мне кое-что. Вчера ты утверждал, что никому не рассказывал про Абигайль.

— Нет, сэр, не рассказывал. Честное слово! — пылко проговорил Тимоти, но при этом покраснел и неловко поерзал на своем ведре.

Лошадь чутко повернула голову и посмотрела на него.

— Но ведь кое о чем ты не рассказал.

Тимоти в нерешительности переводил взгляд с меня на Барака и обратно.

— Давай, приятель, выкладывай, — сказал Барак.

— Я обещаю тебе, что Абигайль это не повредит.

Тимоти тяжело дышал, зеленый пузырь дрожал у него под носом.

— Ну же, парень, не робей! — поторопил Барак. — В доме у мастера Шардлейка тепло, тебе там понравится.

— Я наблюдаю за людьми, — вдруг выпалил Тимоти и, указав на дверь конюшни, добавил: — Вот отсюда. Мне опостылело торчать тут одному.

— Мастер Тоби не пускает тебя в дом?

— Только чтобы помочь ему с уборкой. Извините, если это было нехорошо — подглядывать.

— Что ты видел?

— Всех, кто сюда приходил: торговцев, продавца яиц, трубочиста, плотника, приходившего, чтобы починить ставень, который случайно отломал Тоби. Но это было до появления Абигайль.

— А после?

— Мужчину, который иногда приходил, чтобы повидаться с Аби. Он появлялся только тогда, когда хозяин уходил из дома, а у Тоби был выходной. Тоби не знал про него.

Мальчик повесил голову.

— Кто он такой?

— Не знаю.

— Он часто приходил?

— Несколько раз. Зимой, когда еще снег лежал.

— Он был высоким? Средних лет? — уточнил я, думая о Годдарде.

— Нет, сэр, — мотнул головой Тимоти, — он был молодым.

— Сколько ему было лет?

— Точно не скажу, сэр, — немного подумав, ответил мальчик. — Может, лет двадцать.

— Как он выглядел?

— Выше любого из вас и крепкий, как он.

Тимоти указал на Барака.

— Волосы у него были светлые, темные?

— Темные. Он красивый. Так Абигайль говорила.

— Вы с ней говорили о нем?

Я едва сдерживался, чтобы дрожь в голосе не выдала охватившего меня возбуждения.

— Немного, сэр. Я сказал, что видел его, а она ответила, что, чем меньше я знаю, тем меньше смогу рассказать. Ей вообще не хотелось, чтобы я что-то знал.

— Значит, этот человек посещал ее тайно?

— Они были знакомы до того, как Абигайль переехала сюда?

— Да.

— Не знаю, сэр. Честно вам говорю: я этого не знаю.

— Он был прихожанином преподобного? — продолжал допытываться я.

— И это мне тоже не известно. Я и приметил-то его лишь потому, что он входил через заднюю дверь. Когда хозяина не было.

Мальчик поднял на меня жалобный взгляд.

— Сэр, я вам все рассказал. Все, без утайки.

— Хорошо, — ответил я, — спасибо тебе, Тимоти. Пойдем, ты едешь со мной. Барак, отвези документы в суд. Я присоединюсь к тебе, когда отвезу Тимоти домой.

Во взгляде Барака читалось сомнение.

— Может, перед тем, как забирать его, вам стоит посоветоваться с Харснетом?

— Это ни к чему. Хозяин Тимоти умер, и я нанимаю его.

Я наклонился к Бараку.

— Кроме того, в моем доме он будет в безопасности. Возможно, он единственный, кто видел убийцу и уцелел.

— Кем бы ни был тот, кого он описал, это не Годдард.

— А я и не утверждаю обратного.

Тимоти поднялся на ноги и положил ладонь на круп лошади.

— Сэр, могу я взять с собой Дину? Ну пожалуйста!

— Мне очень жаль, дружок, но это невозможно. У нас уже есть две лошади.

Мальчик прикусил губу, а я подумал, что эта кобыла и Абигайль, наверное, единственные друзья, которые были у него за всю его жизнь. Но я не мог держать еще одну лошадь, тем более что она была мне не нужна.

— Идем, заморыш, — с грубоватой лаской проговорил Барак, протягивая мальчику руку. — Познакомишься со своим новым домом.

Глава 26

Я медленно ехал, возвращаясь на Канцлер-лейн, мальчик трусил сбоку, положив руку на круп Бытия, поскольку опасался потеряться на людных улицах Лондона. Я размышлял о том, что Харснету не понравятся мои новости, поскольку он твердо убедил себя в том, что убийца — именно Годдард. Конечно, такой вариант тоже не исключался, но для начала нужно было установить личность загадочного молодого человека, который посещал Абигайль.

Был ранний час. Лавочники только-только открывали двери своих магазинов и разгоняли нищих, которые уже успели столпиться у их порогов. Один из попрошаек, молодой парень, упал на мостовую и едва не был затоптан другими. Тимоти, наблюдавший эту сцену, с испугом перевел взгляд на меня. Повинуясь какому-то шестому чувству, я остановился и велел мальчику забраться на лошадь позади меня.

Наконец мы добрались до моего дома, и по округлившимся глазам Тимоти я понял, что мальчик поражен его размерами. Я провел его на кухню, где, как обычно, хлопотала Джоан. Мне было приятно видеть, что человек Харснета, Орр, охотно помогает ей. В данный момент он умело чистил картошку. Поохав по поводу того, какой мальчик чумазый, Джоан дала ему ведро с водой и велела отправляться на конюшню и как следует вымыться. Тимоти покорно отправился выполнять приказание. Юный Питер тоже находился на кухне и сухо приветствовал Тимоти кивком головы. Джоан посмотрела на него, грозно сдвинув брови.

— Будь поприветливее с Тимоти, — велела она. — Он младше тебя, да к тому же оказался в незнакомом месте. Ты должен радоваться тому, что он будет выполнять кое-какую работу, которая тебе не по душе. И отдай ему свои старые вещи, поскольку тебе они уже малы.

— Хорошо, хозяюшка Джоан, — ответил Питер и выскользнул за дверь.

Джоан посмотрела на меня и улыбнулась. Я тоже ответил ей улыбкой.

— Чины важны для всех, даже для кухонных мальчишек? — весело спросил я.

— Не забывайте и о боязни лишиться места. В Лондоне сегодня столько маленьких побирушек, что всегда можно найти того, кто обойдется подешевле, — заметила женщина.

— Это верно. Подобная, с позволения сказать, конкуренция порождает страх.

Пристроив Тимоти, я решил, что теперь непременно найму мужчину в помощь Джоан.

Я поднялся к себе и надел все самое лучшее. Хотя погода стояла теплая, меня знобило, а швы на руке снова разболелись. В уме я перебирал доводы, которые подготовил для выступления на слушаниях дела Адама Кайта. Моей задачей было убедить суд в принудительном порядке заставить больничное начальство регулярно отчитываться перед судебными органами об уходе за этим пациентом и добиться того, чтобы содержание мальчика оплачивалось из фондов Бедлама. Я настоял на участии в суде Гая, который должен был засвидетельствовать, что Адам серьезно болен и нуждается в судебной защите. О том, чтобы выпустить его из больницы, пока не могло быть и речи, тем более что там он находился в большей безопасности.

Удастся ли его когда-нибудь вылечить, или он так и останется до конца своих дней в похожей на тюремную камеру палате с зарешеченными окнами и со смятением в душе?